Записи
Артель «Куюмджи»: форма и содержание крымскотатарской филиграни во времена коллективизации.
В 1930-х годах на фоне происходящей в СССР коллективизации, крымскотатарских ремесленников стали объединять в артели. Одной из самых известных и находящихся на слуху у многих до сегодняшнего дня, является артель состоящая из бахчисарайских филигранщиков проживающих на Куюмджи маале – “Куюмджи”. Простое и упрощенное название «куюмджи» (филигранщик) без дополнений и объяснений отображало общую политику подобных предприятий. Артель была организована в 1937 г. и ее целью была популяризация крымскотатарской филиграни среди массового населения и одной из основных задач был уход от национальных и религиозных особенностей украшений и внесение советской символики. Особенности работы каждого из ремесленников: художественное видение, традиции, стиль и влияния – артель подводила под стандартизированные каноны. Процесс работы в артели был основан на принципах разделения труда.
Коллективизация запрещала работу в собственных мастерских и вынуждала многих ремесленников уходить в подполье и там изготавливать традиционные украшения, необходимые в обычной жизни быта крымских татар.
Мастера были обязаны работать в артели и согласно записям Усеина Боданинского, в “Куюмджи” работало около 40-ка мастеров. В то же время, известно что мастеров крымскотатарской филиграни в г. Бахчисарай в 30-е годы было не более 25 человек. Это позволяет предположить, что кроме мастеров в артели работали также ученики или возможно непрофессиональные ювелиры.
В традиции крымскотатарской филиграни, существует несколько ступеней становления мастера, в процессе прохождения которых, уста полностью овладевает технической стороной ремесла и историей орнамента. Разумеется, каждый мастер Куюмджи маале работал над украшением самостоятельно и по отдельному изделию – читая детали, можно было определить автора. В основе работы артели “Куюмджи”, было поэтапное разделения работы над украшениями, где несколько мастеров работают над одним изделием, исполняя собственный определенный этап. Естественным образом это отображалось на качестве изготавливаемых украшений: они были залиты припоем, были спутаны догматические особенности количества элементов или направлений элементов (право-лево, по часовой стрелке или против). Это имело несколько негативних последствий: мастера теряли профессиональные навыки и градации мастерства (где были лучшие и мастера, работы которых были слабее технически или художественно) смешивались. Несмотря на это, работа не была автоматизирована и ручная работа продолжала быть одной из главных ценностей.
Пряжка изготовлена в артели Куюмджи. Продана на интернет-аукционе.
Украшения артели Куюмджи имели два типа клейм: «АРТ. “КУЮМДЖИ”» и «КУЮМДЖИ». До 1937 г. большинство мастеров (возможно все) имели собственные клейма состоящие из их инициалов и номера пробирной палаты. Все работы в артели изготавливались из недрагоценных металлов, преимущественно из меди.
Полностью сохраненный пояс лагшван къушак изготовленный в артели Куюмджи. Из фондов Крымского этнографического музея.
На основе сохраненных и изученных поясов артели “Куюмджи”, можно предположить что их изготавливали схожих форм в большом количестве. К примеру, пряжка пояса сохраненного в Крымском этнографическом музее, состоит из двух деталей соединяемых крючком и петелькой, каждая из которых из разных поясов и имеют иное наполнение орнамента. О том, что это два разных пояса также свидетельствует количество сулюков (боковых деталей) – 18 элементов. Потомственный мастер Куюмджи маале Айдер Асанов, говорил что мастера изготавливали всегда нечетное количество боковых элементов и в количестве их было от 9 до 13, в зависимости от типа пояса.
Пояс лагшван къушак – копия старинного пояса из Крымского этнографического музея. Украшение изготовлено в ремесленной мастерской Мирас.
В классификации и описании изделий артели “Куюмджи” в период возрождения ремесел конца ХХ- 2010х годов, считалось что эти формы и типы украшений заимствованы. К примеру, один из сохранившихся типов поясов лагшван къушак – по письменным источникам создавался по типу турецких поясов. А именно его массово изготавливали в артели. Если обратиться к форме, один из образцов таких поясов сохранившийся в Крымском этнографическом музее относит к прямым геометрическим формам характерным для украшений периода Средневековья (вероятно они были распространены и на территории Крымского ханства). В других видах пряжек появляются зооморфные формы, которые характерны для времен Крымского ханства, однако на протяжении нескольких веков (XVIII-XX) были не свойственны для крымскотатарской филиграни. Однако уже в орнаменте, мастера точно и лаконично отобразили традиции крымскотатарской филиграни, даже в рамках жесткой политики отхода от национальных особенностей. В основе данных поясов лежат традиционные элементы свойственные для старинных (XIX в.) образцов крымскотатарской филиграни. Эта, раннее неизвестная особенность орнамента, придает не только историческую, но и особую культурную ценность данных украшений. Также стоить отметить, что во внутренних элементах использовались два типа наполнения, что уже упрощает качество работы. Учитывая что основной особенностью крымскотатарских мастеров является накладная филигрань (многоуровневая), среди украшений артели “Куюмджи” нет ни одного примера данной техники, лишь образцы фоновой филиграни (плоской).
Пояс лагшван къушак – копия отдельных элементов къушак баша (пряжки) и сулюков (боковых деталей) изготавливаемых в артели Куюмджи. Оригинал пряжки в количестве двух образцов хранится в частных коллекциях. Украшение изготовлено в ремесленной мастерской Мирас.
Сулюк (боковой элемент) несохраненного пояса лагшван къушак изготовленого в бахчисарайской артели Куюмджи. Хранится в коллекции БИКАМ3.
На сегодняшний день сохранено лишь несколько образцов украшений изготовленных в артели Куюмджи и все они являются деталями поясов. Однако, основной направленностью работы артели было изготовление в большом количестве небольших украшений – сережек, браслетов, колец. Примеров которых не сохранилось. Если обратиться к письменным источникам, в описании характерных для того периода украшений – советская символика. Одним из редких образцов сохраненных на фотокарточке – сережки с серпом и молотом, предположительно середины 1920-х годов. В отличии от изготавливаемых в артели поясов (где сохранялся орнамент и отходили от традиционным форм), серьги того периода имели характерные для крымскотатарской филиграни формы – круг, пятиконечная звезда и каплевидные подвески, но их наполнение и сопровождение литыми элементами советской символики, были не характерны и упрощали качество работы.
Купелер изготовлены бахчисарайскими мастерами. В центральной части украшения можно увидеть советскую символику – серп и молот. Фрагмент фотокарточки из фондов БИКАМ3.
Данные сведения не позволяют представить общую картину особенностей работы артели или определить характерные особенности украшений. Как и множество других сведений о крымской филиграни, письменные и материальные источники об артели утеряны или уничтожены.
Къушак-баш (пряжка) лагшван къушака в образе современной крымскотатарской невесты. Украшение изготовлено в ремесленной мастерской Мирас.
Деятельность мастеров в рамках артели нанесла большой вред ремеслу: в большом количестве изготавливались низко профессионального и художественного качества работы и нетрадиционные для крымскотатарской культуры украшения ставали частью народной культуры. Однако, сохраненные украшения и элементы, сегодня представляют возможность проанализировать развитие ремесла и традиций в советский период и перенять формы и орнамент, которыми руководствовались мастера в составлении новых украшений. Важным акцентом их деятельности, является способность зафиксировать основные особенности крымскотатарского традиционного искусства и перенести его сквозь потребности временных рамок.
KELIN JEZVE: кофе в филигранном джезве от Дервиш эви
Крымскотатарские традиции являются наследием народа и вместе с ним переживают трагедии, воспитывают новые поколения, возрождаются и развиваются. На основе старинных традиций и обрядов, во все времена создавались их новые, современные интерпретации. Известно, что каноничной считалась свадебная традиция, однако, и в ней жители каждого региона Крыма отображали особенности своего времени. В старину, крымские татарки готовили приданное с юного возраста и обе семьи наполняли сандыкъи для молодых самыми лучшими изделиями местных мастеров. Мы предполагаем, что и на утренний kelin qavesi был заготовлен новый искусный джезве, учитывая, что в старину, у девушек был отдельный богато вышитый anter для этого мероприятия. Внутри данной традиции и были созданы три уникальных kelin jezve с украшениями в технике крымскотатарской филиграни.
Классический крымскотатарский jezve изготовлен Рустем-уста Дервишем @dervish_evi . Создавая один из таких jezve, у мастера возникла идея синтеза двух ремесел. Нашей мастерской были разработаны несколько эскизов и три из них воплощены в металле. Они выполнены в одном стиле, но отличаются в технических приемах, наполнении и составных деталях.
Каждый kelin jezve украшен двумя элементами в технике крымскотатарской филиграни, изготовленными мастером ремесленной мастерской MIRAS. Данные элементы символизируют детали традиционного свадебного къушака – yipisli qusak. В основу орнамента взята пряжка yuzum yaprag – символ плодородия.
Mot olmaq: высокая крымскотатарская филигранная мода
Крымскотатарские украшения во все времена высоко оценивались путешественниками и гостями полуострова. В период Крымского ханства, правители отправляли в дары другим монархам изысканные и дорогостоящие работы местных ремесленников. И сегодня, в современных коллекциях именитых брендов, можно заметить множество отсылок к мусульманским ювелирным традициям. Во многих украшениях просматриваются классические формы оберегов и символика характерная, в особенности, для крымскотатарской культуры. Привлекают внимание также комплекты украшений представленные в отдельных образах – наполненные головными, шейными и поясными видами украшений. Именно это отличает костюм крымской татарки, в котором украшения занимают одну из центральных ролей.
Традиции мастеров времен ханства продолжают аутентичные работы Айдера Асанова и мастеров ремесленной мастерской Miras, возрождающих крымскотатарскую филигрань. Спустя шесть столетий истории, крымскотатарская филигрань в своей традиции еще не формирует, но предугадывает и отображает модные тенденции домов высокой моды.
DOLCE & GABBANA Filigrana Chandelier earrings (2014)
Miras by Elmira Asanova. Küpeler. (2012)
Авторские сережки мастера филиграни Эльмиры Асановой, являются прямой интерпретацией крымскотатарской символики. Украшения имеют в своей основе форму стилизованного тюльпана, обогащенного традиционным природным орнаментом. Тонкие и ажурные сережки, по своему размеру достаточно крупные, что продолжает тему размышлений: какими же были крымскотатарские küpeler? В филигранной коллекции модного дома Dolce&Gabbana были представлены серьги аналогичной формы (перевернутой на 180 градусов). В данной коллекции можно заметить множество подобий крымскотатарских украшений и орнаментов.
Louis Vuitton Place Vendôme bangle. (2012)
Miras by Ayder Asanov. Bilezlik “Elmira”. (2008 г.)
Necklace and brooch by Louis Comfort Tiffany (Tiffany & Co). (1930 г.)
Miras by Ayder Asanov. Gerdanliq ve küpe. (2008)
Украшения изготовленные уста-баши Айдером Асановым, являются отображением и иллюстрацией культурного богатства крымскотатарской культуры. Традиционные авторские работы мастера ценятся во всем мире и дополняют реконструкции крымскотатарских костюмов. С 1999г. занимаясь возрождением ремесла филиграни в Крыму, Айдер Асанов также дал развитие новым формам современной крымскотатарской филиграни как продолжению многовекового наследия. Изысканные и высокопрофессиональные работы сегодня достигли уровня мирового ювелирного мастерства. Обращаясь к коллекциям известных брендов, можно заметить схожие мотивы с работами мастера. К примеру, браслет классической коллекции 2012 г. модного дома Louis Vuitton или колье и броши основателя модного дома Tiffany & Co. Формы и составные элементы украшений данных коллекций, просматриваются в ранних работах мастера, а аккуратная тонкая филигрань придает их красоте особый трепет.
Viren Bhagat. (2013)
Брошь “Ляле”. Miras by Ruslan Dinisliamov. (2013)
Earring by Valentino. (2018)
Miras by Ruslan Dinisliamov. Küpeler. (2011)
Авторские работы мастера Руслана Динислямова – брошь и сережки. Украшения выполнены в технике крымскотатарской филиграни с использованием традиционных элементов: тюльпана как символа мужского начала и стилизации миндаля. Подобные формы украшений использовали в своих коллекциях известный ювелирный дизайнер Вирен Багат и в своей новой коллекции – мастера модного дома Valentino. Работы Руслана Динислямова сложны в своей технике и богаты наполнением символов. Знание традиционного крымскотатарского орнамента и композиционных правил, позволили мастеру создать украшения выделяющиеся на фоне работ именитых мировых мастеров.
Работы представленные ремесленной мастерской Miras, являются авторскими работами мастеров и сделаны по мотивам крымскотатарских традиционных украшений, а никак не коллекций вышеуказанных брендов. Часть украшений не представлены в интернет-магазине mirassilver.com и доступны только для предзаказа по почте evilinamirassilver@gmail.com и в группе Facebook.
© Miras Silver, 1992-2018. Все материалы данного сайта являются объектами авторского права. Запрещается копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие сайты и ресурсы в Интернете) или любое иное использование информации и объектов без предварительного согласия правообладателя.
Срібло. Журнал инвесторов и коллекционеров: Серебряная нить традиций. Айдер Асанов
Автор: Александра Радченко
Чувство прекрасного — неотъемлемая часть жизни человека разумного. На протяжении веков человек выражал свое видение красоты в создаваемом им предметном мире. Серебро занимает заметное место среди материалов, к которым обращались мастера прошлого и настоящего. Непостижимое превращение грубого, бесформенного металла в безупречной красоты произведение искусства завораживает, поражает.
Именно такое завораживающее чувство испытывали все, кому довелось побывать на современной выставке, проходившей в крымском музее в г. Симферополе. Выставка была посвящена 80-летию известного ювелира Айдера Асанова.
Серебро было одним из главных металлов, с которыми работали мастера, чьи ювелирные традиции имеют древние корни. Изысканные ювелирные украшения являлись обязательным атрибутом праздничного костюма крымской татарки и пользовались большим спросом. Ремесло ювелира «къуюмджы» (филигрань*) считалось одним из почетных и уважаемых. Цеха филигранщиков в главном ювелирном центре Бахчисарая назывались «Къуюмджы ве алтынджы». Великолепные серебряные украшения, представленные на выставке, были созданы семьей Асановых, потомственных ювелиров-филигранщиков. Глядя на удивительные серебряные кружева, превратившиеся в браслеты, серьги, подвески, даже не верилось, что такая красота может быть выполнена человеком.
Желание увидеть Мастера, привело меня в Бахчисарай. Если выйти из ворот Ханского дворца, повернуть вдоль извилистой мелкой речки, то дорога сама приведет Вас к небольшому дому с высоким крыльцом. Это и есть мастерская, где появляется на свет серебряная мечта. Вернее, даже не просто мастерская, а учебный центр, где среди других искусств началось возрождение почти утраченного искусства крымско-татарской филиграни. Навстречу вышел сам Мастер и Учитель – Айдер Асанов.
Тепло и радушие, несколько небольших беленых комнаток, одна из которых и есть мастерская. Стол у окна, незамысловатые инструменты и удивительные глаза Мастера. Умная, интеллигентная беседа, доброжелательность, готовность поделиться своими знаниями и мастерством — таким было мое первое впечатление от встречи с Айдером Асановым.
За чашечкой ароматного кофе, виртуозно сваренном на газовой горелке, Айдер агъа рассказывал о своей нелегкой биографии, об отце, о секретах и приемах, которые применяли филигранщики начала XX века. О том, как очищается серебро (ведь филигрань – это техника чистых металлов), как вьется из него тончайшая проволока, как плющится она в ленту с характерным «витым» краем, как собираются из нее в форму-орнамент тончайшие кружева, как накладываются на ажурную основу кружевные цветы. Все это вручную, полагаясь исключительно на мастерство и художественное чутье мастера.
Культура изготовления изделий народно-прикладного искусства часто теряется. Секреты передавались из поколения в поколение. Но произошедшие экономические и социальные изменения привели к тому, что многие уникальные технологии были практически утеряны, потому что потомственные мастера-ремесленники передавали секреты мастерства не формулами, а прежде всего душой.
Айдер Асанов — единственный из крымско-татарских мастеров, кто получил навыки ювелирного мастерства непосредственно от своего отца до деда. Мастер родился в 1928 году в семье потомственного ювелира. Он вырос в семье, где многие поколения мужчин занимались художественной обработкой металла. Отец Айдера , Абдул-меин ефенди, имел свою мастерскую в Бахчисарае, а затем работал в известной артели «Къуюмджи» («Филигранщик»).
С 9 лет Айдер Асанов помогал отцу, на практике постигая секреты непростого мастерства филиграни, накопленные поколениями ювелиров этой семьи, и готовился стать преемником и продолжателем семейных традиций. Но депортация 1944 года на долгие годы отняла у юноши возможность заниматься любимым делом. В течение 5 лет он работает токарем на Ташкентском электротехническом заводе. Только в 1949 году ему удается получить разрешение на выезд за пределы мест депортации для поступления в художественное училище им. Бенькова, где он учился до 1951 года на отделении живописи. К сожалению, необходимость помогать семье вынудила его оставить учебу и вернуться на завод. В 1956 году Айдер Асанов заканчивает вечернее отделение Ташкентского электромеханического техникума и работает в городе Гулистане сначала мастером, а затем начальником цеха до 1990 года.
В 1990 году Айдер агъа возвращается в Крым, в село Красногорка Ленинского района. Но только через 10 лет он, наконец, смог вернуться к любимому делу. А в 2000 году с помощью общества «Возрождение Крыма» создается центр по возрождению народных ремесел, где открывается мастерская Айдера Асанова.
При содействии общества он приобрел необходимые инструменты и каждую неделю в выходные дни на собственном автомобиле приезжал в Бахчисарай для проведения занятий. В то время с помощью фонда «Национальный вклад в демократию» (Вашингтон), частных спонсоров и многочисленных добровольцев заканчивали ремонт здания в квартале ювелиров. Это здание является памятником истории, и по договору о совместном использовании общество «Возрождение Крыма» взяло обязательство содержать его. Кроме цеха ювелиров в нем разместились цех вышивальщиц и театр-студия.
Позже, при содействии Милли Меджлиса и финансовой поддержке TIKA для Айдера Асанова был выкуплен дом в Бахчисарае, а затем TIKA предоставил специальный грант на приобретение материалов и инструментов для обучения десяти учеников.
Овладевание профессией ювелира-филигранщика — дело сложное. И Асанов не ищет легких путей для своих учеников. Терпеливо, но требовательно он побуждает каждого найти свою дорогу в ювелирном деле, ведь искусство филиграни вмещает в себя богатейший мир фантазий, орнаментов, символов. Овладевание секретами обработки металлов — это только основа для главного, создания художественных образов, безошибочно узнаваемых, ярких, самобытных. Творчество Айдера Асанова получило заслуженное признание. Его работы экспонировались в разных городах Украины, Польши, Турции. В 2004 году Асанов был награжден специальным дипломом первой международной выставки «Ювелир Киев Международная» «За сохранение традиций ювелирного искусства». Айдеру Асанову присвоено звание члена Национального союза народных мастеров Украины.
По традиции в крымско-татарских семьях профессия ювелира передается от отца к отцу, мужская профессия. Конечно, об этом мечтал и Айдер Асанов. Но, и в этом мудрость Мастера, когда Айдер агъа понял, что его сын избрал другую дорогу — препятствовать не стал. Сейчас его сын — известный в Крыму и за его пределами музыкант. И когда профессию отца захотела продолжить дочь Эльмира, отец засомневался. Никогда ещё женщина-крымская татарка не брала в руки инструменты ювелира-филигранщика. Однако Эльмира блестяще доказала, что она достойна идти по стопам отца и деда. Эльмира Асанова аттестована Национальным союзом народных мастеров Украины как народный мастер. Сейчас она студентка факультета изобразительного и декоративно-прикладного искусства Крымского индустриально-педагогического университета.
…Мастер рассказывал о своей жизни, а глаза его светились любовью к своему делу. Потом развернул кусочек бархата и достал украшения, на которые хотелось не просто смотреть, а прикоснуться, чтобы убедиться в их реальности. Мягкое мерцание серебра на зелёном бархате притягивало взгляд, он скользил по удивительно гармоничным завиткам, усеянным серебряными бусинками. Мягкие линии серебряного кружева сплетались, переливались, напоминая одновременно цветы, крылья бабочки, завиток волны над морской галькой, раковину с жемчужиной, серебристую струю горного водопада… Узор ускользал, оставляя впечатление красоты, законченности, гармонии, ожившей мечты…
*Филигрань (от итал. filigrana, от лат. filum – нитка и granum – зерно) — искусство создания ювелирных украшений из серебряной, золотой или медной проволоки.
Ссылка на оригинал статьи: Серебряная нить традиций. Айдер Асанов.
Республика: Любовь к этой красоте продлила мне жизнь…
84-летний Айдер Асанов из династии ювелиров почти всю жизнь работал на заводе, а в 64 года понял, что остался единственным в мире человеком, немного знакомым с традиционным крымскотатарским ювелирным искусством. И возродил его. В одиночку
Илона Тунанина
фото: Юрий Лашов
Его работы – застывшая в серебре музыка. Словно вальс из «Щелкунчика» Чайковского – летящий, изящный, праздничный. Творения бахчисарайского ювелира Айдера Асанова, работающего в технике филигрань, радостные и легкие – совсем не похожие на его судьбу. Глядя на изящное серебряное кружево, из которого «сотканы» украшения, трудно поверить, что мастер прожил сложную жизнь.
«Отец взял в депортацию 4,5 килограмма серебра»
Маленький Айдер с замиранием сердца наблюдал за каждым движением отца: как тот плавит серебро, как делает из него тончайшие нити, из которых «вырастают» цветы, плетутся узоры и создаются сказочные орнаменты. Отец работал так увлеченно, что маленький Айдер не мог дождаться, когда можно будет взять в руки инструмент. Он подолгу задерживался у стола, наблюдал, впитывал, а если везло, помогал отцу. Тогда Айдер и представить не мог, что станет единственным хранителем ювелирных традиций, накопленных целым народом. В семье Асановых мастерством филиграни владели прадед, отец и младший брат деда Аджи Умер – ювелир, известный далеко за пределами Крыма. На выставке 1910 года в Париже сделанная им серебряная ваза с цветами из платины и золота разных цветов заняла второе место, а серебряный пояс его работы сейчас украшает одну из экспозиций Ханского дворца в Бахчисарае.
Но главным учителем Айдера был все-таки отец Абдулмеин Асанов, под его строгим руководством он постигал секреты мастерства, и уже в 10 лет закончил первую серьезную работу – пряжку для пояса.
– Не знаю, что с ней потом случилось. В депортацию мы украшения не увозили – отец взял с собой в Среднюю Азию только 4,5 килограмма серебра, были заготовки. Но их пришлось продавать кусками, чтобы спастись от голода, – Айдер Асанов сидит в своей мастерской, словно ученик за огромной многофункциональной партой – с выдвижной панелью, множеством ящичков и коробочек. Под рабочим столом кожаный портфель – в нем, как окажется позже, Айдер-ага специально для нас принес свои работы. На потертую, в разводах, поверхность стола падает желтое пятно электрического света, в нем замысловатые инструменты ювелира выглядят еще причудливее.
Айдер-ага за своим столом-партой похож на уставшего учителя. Его движения неспешны, речь тиха. Но как только разговор заходит о прошлом, он словно пробуждается от долгого сна.
– До войны работа филигранщика была востребованной: только в Бахчисарае работали 24 мастера. Их имена я помню до сих пор. А всего в Крыму – около 50 человек. Значит, конкуренция между ними была мощная: надо ведь не только сделать вещь, но и продать.
– А чем отличались работы вашего отца?
– Отец очень чисто работал. Все деталюшки у него были легкими, как пушинка. И еще был большим придумщиком. Он часто говорил, что главное в нашем деле – фантазия.
Как Айдер спаял голову Ленина
Мастерская Айдера находится в Бахчисарае, недалеко от места, где он вырос. Путь от дома до работы, который он проезжает каждый день, словно соткан из воспоминаний. Здесь, возле стены покосившегося дома, мальчишкой он играл в футбол, там стоял фонтан, возле которого собирались в жаркую погоду передохнуть и освежиться горожане, а речушка Чурук-Су, сегодня больше похожая на сточную канаву, когда-то была полноводной и весело журчала по камешкам. Попрощаться с родным городом пришлось в 1944‑м, когда Асановых вместе со всем народом выслали в Среднюю Азию. Айдеру было 16. Он мечтал стать художником и продолжать семейные традиции, но пришлось идти на завод – токарем.
– Я два года хлопотал о разрешении учиться на отделении живописи в художественном училище в Ташкенте, а когда получил согласие, успел закончить только три курса – пришлось взять академотпуск, чтобы ухаживать за больными родителями. В общем, не сложилось, – мастер на несколько секунд умолкает и смотрит в окно.
Айдер вернулся на Ташкентский электротехнический завод, параллельно с работой начал осваивать специальность инженера-технолога по холодной обработке металла. И уже через пять лет возглавил литейный цех. Талантливому парню доверяли самую сложную работу. В Гулистане, городе, где Асановы жили в годы депортации, до сих пор можно найти ограды и памятники, отлитые крымским мастером.
– Место, куда нас поселили, называлось станция Голодная Степь. Там земля из-за подпочвенных вод, как резиновая подушка. Нужно было эти земли осваивать под хлопок. Хотели сделать город-сад – Гулистан. И сделали! Там я оставил о себе память, – Айдер-ага хитро прищуривается. – Решили на главной площади Гулистана поставить памятник Ленину высотой почти семь метров. Голову отлили в Ленинграде из семи кусков металла, прислали нам. Я этот памятник заканчивал – запаивал стыки. Считай, собрал голову Ленина.
Украшения из электродвигателя
Айдер-ага – человек ускользающий. Кажется, поймала нить разговора, потянула, а она оборвалась. Каждый новый вопрос – как новое знакомство, словно подбираешь ключи к множеству ящиков, содержимое которых неизвестно.
– В 1990 году я вернулся в Крым, в село Красногорка Ленинского района, и попал в колхоз. Там мне пригодился токарный опыт. А когда колхозы распались, мне в селе делать стало нечего – в сельском хозяйстве я вообще ничего не понимал. Жить стало трудно. Тогда я начал искать мастера, у которого мог бы подучиться ювелирному делу. И выяснил, что из депортации из мастеров вернулся только я один. Все остальные похоронены в Средней Азии.
На возрождение семейного дела Асанову потребовалось 10 лет. Только в 2000 году в Бахчисарае открылась его мастерская.
– Сразу вспомнился тот опыт, который передал отец?
– Нет, конечно. Больших трудов стоило. Помещение-то отремонтировали, инструменты купили, а материала – нет. Пришлось разобрать сгоревший электродвигатель, оттуда вытащить медную проволоку. Так и получились первые пояс, нагрудное украшение и «таблетка» для шапочки-фески.
Эти работы хранятся в мастерской до сих пор, в специальной витрине, под стеклом. Для Айдера-ага они бесценны.
– Изделия получились медные, черные, грязные, – хмурится Айдер собственным воспоминаниям. – Нужно было их отбелить, а потом посеребрить. Отец мне эту работу не доверял, делал сам, но я все видел. Для серебрения нужны электролит и микротоки, чтобы шла химическая реакция, серебро расщеплялось и покрывало изделие. Нужен был особый химикат. Отец называл его «желтая кровяная соль». Мы долго искали эту «соль» в аптеках, пока не выяснили: по-научному она называется железистосинеродистый калий. А потом стало проще, – Айдер-ага распрямляет плечи, словно сбросив груз прошлого, и улыбается уголками глаз.
Секреты серебряного кружева
– Филигрань есть у многих народов: в Индии, в Японии, в Китае, в арабских странах. То, что мы делаем, я называю крымская филигрань.
– А в чем ее отличия?
– Свои узоры, близкие к природе. У нас, в основном, все рисунки – это растительный мир. Айдер-ага выдвигает ящичек стола, словно фокусник, одну за другой достает несколько жестяных коробочек. В одной скрученные в спирали серебряные нити, в другой – каркасы пряжек, в третьей теснятся уже готовые украшения с цветочным орнаментом.
– Это – каркас пряжки, – мастер кладет на шершавую ладонь серебряную форму, отдаленно похожую на крупную бабочку. – Чтобы сделать такой каркас, нужно несколько дней.
Сначала мастер покупает в банке слиток серебра (стоимость одного грамма – около 20 гривен). Из него отливает чубук (небольшого размера брусок), который «разрезает» на кусочки проволоки разной толщины и длины. Потом проволоку расплющивают, собирают из нее основу. А на основу накладывают ажурные детали: цветы, шарики, спирали, завитки. Когда все детали заняли свои места, украшение смачивают водой и посыпают специальным порошком – смесью серебра, буры и борной кислоты. Порошок вступает в реакцию с водой – и запаивает стыки, закрепляет детали. Кстати, чем детали меньше, тем ценнее работа. Толщина некоторых проволочек – одна десятая миллиметра.
Ювелир вертит в руках хрупкую, как снежинка, кружевную брошь. Каждая его работа неповторима, а процесс придумывания порой занимает времени больше, чем производство.
– Филигранщик – тот же самый художник, тот же самый музыкант, философ. Постоянно нужно быть в поиске. Придумывать – самое сложное в нашей профессии.
– Эскизы рисуете?
– Очень редко. Не привык, потому что отец не рисовал. Я‑то могу рисовать, но когда работаешь с проволокой, ее можно сгибать-разгибать, искать нужный рисунок. А если делать это на бумаге, требуется больше времени.
– Есть работы, которыми вы особенно гордитесь?
Айдер-ага пожимает плечами:
– Если вчера чем-то гордился, то сегодня уже поздно, нужно другое, новое. Я очень редко доволен своей работой. Многое выбрасываем, переплавляем. Всегда хочется сделать лучше.
– Технология производства сильно изменилась по сравнению с прошлым?
– Только в мелочах. Например, раньше проволоку накручивали вручную, сейчас используем дрель. Раньше паяли керосиновой лампой. Вот там, на шкафу стоит, достань, – обращается Айдер-ага к фотографу «Республики».
Пока Юрий тянется за керосинкой, мастер не произносит ни слова. И лишь когда лампа (железная кружка с носиком, из которого торчит толстый фитиль) оказывается на столе, продолжает рассказ.
– Сюда наливают керосин, зажигают, – неожиданно в руках у ювелира оказывается фивка (железная трубочка, похожая на мундштук), – а потом берешь в рот фивку и дуешь, направляешь потоком воздуха пламя на изделие. И оно запаивается.
Айдер-ага демонстрирует, как нужно правильно управляться с фивкой. Пламя от керосинки пляшет, словно дрессированная змея под дудочку укротителя.
– Могу сюда дуть 10–15 минут без остановки, – не без гордости говорит ювелир, вытащив изо рта «мундштук». – Но с керосиновой лампой долго работать. Потом у нас была бензиновая горелка, а сейчас потихонечку переходим на газ. Года четыре назад я был в Турции, рассказал там, что работаю на бензине, так турецкие мастера смеялись – мы, получается, сильно отстали.
Испытание шестилистником
Известность пришла к Айдеру Асанову уже в почтенном возрасте. Сейчас, в 84 года, он – заслуженный мастер народного творчества Украины, член Национального союза народных мастеров, выставки его работ проходят в России, Польше, Турции.
– Важно, что оценили, пусть и в конце жизни, – задумчиво произносит Айдер-ага, глядя перед собой. Сегодня у него есть многое, о чем он даже не мечтал, будучи подмастерьем своего отца: мастерская, прекрасные работы и ученики, которым он охотно передает свой талант.
– Когда мы только открыли обучение, сюда, наверное, человек сто пришли. Но мы отобрали только 12 человек.
– Как отбирали?
– У нас нет никаких экзаменов. Вот, шестилепестковый цветочек, – Айдер-ага раскрывает ладонь, в которой лежит украшение. – Этот цветочек, когда готова необходимая проволока, я делаю за пять минут. Мы даем ученикам задание – сделать точно такой же за полтора часа. Если сделает – принимаем на работу. Это с виду просто, но надо, чтобы лепестки были похожи друг на друга, находились на одном расстоянии. А проволока, бывает, не слушается. Абитуриенты, как их принято называть, – хитро щурит глаза Асанов, – смотрят, что не получается, и не приходят больше.
Уже в финале беседы Айдер-ага спохватывается, что не угостил нас кофе. Словно в компенсацию раскладывает на столе зеленое сукно, достает из портфеля одно за другим изящные украшения: серьги, браслеты, колье, кольца. Хрустальной хрупкости, даже страшно прикоснуться руками. Они завораживают – глаз не отвести. Айдер-ага замечает наше смятение, он доволен произведенным эффектом. Видимо, именно такой реакции он и ожидал.
– Если бы я не организовал мастерскую, наверное, давно бы уже умер, – мастер будто по заказу приберег самые сильные слова напоследок, и окончание разговора получается почти киношным. – От всех этих неприятностей, которые пришлось видеть в жизни. Мне сейчас 84 года. Только любовь к этой красоте продлила жизнь. Это как наваждение, я приеду домой и тороплюсь, скорее бы утро да на работу. Особенно, когда что-то незаконченное есть, когда вещь тебя мучает, рвется наружу. Я очень люблю свою работу. Она бесконечна.
Ссылка на оригинал статьи: Айдер Асанов: Любовь к этой красоте продлила мне жизнь
Аргументы и Факты: Серебряная нить. В Крыму работает один из последних ювелиров-филигранщиков
Еженедельник “Аргументы и Факты” № 52. АиФ-Крым №52 26/12/2014
Из-под рук этих мастеров — куюмджи, выходили воздушные узоры, которые поясами обнимали тонкие талии девушек, оставались на браслетах, сережках, ожерельях. Великие потрясения XX века чуть не оборвали нить преемников уникального крымского ремесла. Это искусство считалось забытым 60 лет.
Забытое искусство
Склонившись над столом, сидит 86-летний Айдер Асанов, перебирает серебряные завитушки для будущего браслета. На столе разбросаны пинцеты, кусачки, стоит чашка с серебряными опилками, которые переливаются под яркой лампой. Стружка растает под жаром газовой горелки и надежно скрепит все элементы браслета. Каким он будет — неясно, эскизов никаких нет, но есть образ, который лежит в памяти, «кладовке», как сам называет ее ювелир.
Из этой «кладовки» по крупицам доставал воспоминания Айдер Асанов, чтобы возродить ювелирное дело крымских татар.
«Я родился здесь неподалеку, — вспоминает Айдер Асанов. — Отец был ювелиром, как и мой дед… Как, наверное, и прадед. Поэтому уже с детства меня приобщали к ремеслу, я был помощником отцу. Работали все куюмджи в артели, производить что-то дома запрещалось. Но я после школы делал несложные задания. Крым оккупировали, но даже в это время продолжали работать некоторые ювелиры. А потом — депортация. Попали в Узбекистан, отец взял с собой почти 4 килограмма серебра, это нас и спасло от голодной смерти. Там не приходилось заниматься делом. Ведь когда желудок голодный, красота остается на втором плане. Но я помнил о красоте, стремился к ней, поступил в художественное училище. Но не окончил его, нужно было работать — проработал токарем 30 лет».
Артель, в которой работал Асанов, располагалась недалеко от ханского дворца в районе куюмджи маалесы — «квартале ювелиров». Айдер Асанов пытался разыскать мастеров, но увы, никого уже не осталось в живых. И тогда Айдер осознал, что он — единственный, кто владеет уникальным мастерством.
Работа началась с возвращением в Крым в 90-х годах. У него не было ни инструмента, ни материала для того, чтобы работать, оставалось одно лишь желание.
«Когда вернулись в Крым, я работал токарем в колхозе Ленинского района, — вспоминает Айдер Асанов. — Я пытался вспомнить то, чему меня учили, и понял, что это мастерство нужно передать молодежи, иначе все умрет вместе со мной. Набрал учеников, работа закипела. Первое наше изделие сделано из… электродвигателя. Мы разобрали его и достали нужную нам медную проволоку. Дело пошло, о нас начали узнавать, даже получалось, что-то продавать туристам».
Как рождается красота
Появились первые сюжеты на телевидении и в газетах. Тогда желающих научиться ремеслу было хоть отбавляй, но способных — единицы. Экзамен на профпригодность был простой: сделать цветок. «Сейчас мой ученик Руслан справится за 10 минут, — улыбается Айдер Асанов. — А раньше на это могло уйти и несколько часов».
У кого не получалось, приходил еще пробовать. Из подмастерьев Асанова не оставили профессию всего 10 учеников. Его сыновья также не пошли по стопам отца: старший — известный в Крыму певец Эдип Асанов, младший также занимается музыкой. А вот дочь Эльмира после 16 лет преподавания музыки открыла в себе талант ювелира.
Процесс создания сережки или подвески полностью ручной. Все происходит в три этапа, под каждый из которых отведены отдельные комнаты. В плавильне серебро плавится в слитки толщиной в четверть пальца. Раньше мастера использовали изогнутую ленту, которую скрепляли двумя пластинами, а потом заливали серебром. Сейчас пользуются уже готовыми формами.
Вот заготовка попадает во вторую комнату — ее ждет прокатная машина, благодаря которой за несколько проходов слиток превращается в проволоку длиной полтора-два метра. Самая тонкая серебряная проволока — всего 0,32 мм толщиной.
В самых различных состояниях эта серебряная нить попадает уже на стол к мастерам. После того как все детали скручены, тонкими пинцетами и плоскогубцами их спаивают. Последний этап — вываривание с лимонной кислотой: так «отбеливают» серебро.
«Мы пользуемся только чистым серебром 999 пробы, с другим просто не получатся такие манипуляции, проволока будет ломаться, — объясняет мастер. — Раньше материал покупали в банках, но теперь с этим – сложности, пока пользуемся старыми запасами. Все делаем для девушек, для парней ничего нет! На одну работу, в зависимости от сложности, может уйти и 10 дней. Серебро, кстати, защищает своего хозяина — это оберег».
Пока Айдер добился нужной формы и размера для браслета, в брак ушло около пяти цветков. Их ждет переплавка, либо потом эти цветы как-то используют в других изделиях. Кстати, цветы состоят, в основном, из шести лепестков — эта цифра у крымских татар в почете, так же, как 8 и 10. Завитушки в виде латинской буквы «S» тоже часто встречаются на украшениях. Они символизируют главную драгоценность Крыма — воду. Где вода, там – жизнь, это символ продолжения рода. Возможно, благодаря серебру род Асановых тоже сохранился и приумножился. Как та серебряная нить в пальцах ювелира, вернувшего в этот мир красоту.
Ссылка на оригинал статьи: Серебряная нить